Пресвятая Богородице, спаси нас!
Интернет-издание прихода в честь
Владимирской иконы Божией Матери
ст. Чемолган
Алматинской области
№ 34 (278) 2 ноября 2014 г.
Чтения на Литургии:
Гал., II, 16-20.
Лк., XVI, 19-31.
Неделя 21-я по Пятидесятнице
Притча о богатом и Лазаре.
В чем грех богатого, в чем правда бедняка? Из сегодняшней притчи может показаться, что суд Божий определил горькую участь богатому только потому, что он богат и весел был на земле, и что только как бы в утешение за скорбь на земле дал бедному Лазарю радость и покой в лоне Авраамовом.
Но это не так просто; не был виноват человек, что он богат, и не заслуга человека, что он беден. В Евангелии немало людей состоятельных — в истории Церкви еще больше, — которые из избытка своего были радостью и благословением для других, потому что они были милосердны, жалостливы, милостивы. И много-много знаем мы людей, которые в своем убожестве делаются горькими, жесткими, немилосердны-ми даже к тем, кто, подобно им, находится в нужде; не в этом дело. Не спасет нас бедность, и не погубит нас богатство как таковые.
Но если посмотреть на эти образы богатого и бедного, которые Христос нам представляет в таких немногих словах, мы видим человека, который был богат, у которого было все, и с излишком было, и жизнь его проходила в пирах и в веселье, а у дверей его лежал нищий. И вот в этих пирах, в этом веселье никогда, по-видимому, его сердце не смягчалось. Он пользовался всем, что дала ему жизнь, но не пожалел тех, которые были лишены этого. Радости в нем не было, а было веселье — потому что радость делится, как тепло и свет, а веселье остается достоянием человека — его одного и его товарищей по веселью. Он прожил, не вспомнив ни о том, для чего он живет, ни о том, как другие живут, а у двери его голодал и скорбел человек.
А этот человек не тем был духовно богат, что скорбел, а тем, что лежал он, и вся жизнь его была криком о помощи, о жалости, о милости. И тогда как богатство застилало в сознании домохозяина самый вопрос о том, для чего он живет, как он будет умирать и что будет потом, нищий всю жизнь прожил перед лицом этого вопроса: Зачем? Чего ради? Ради чего эта скорбь, для чего эти страдания? И что еще будет впереди?.
Один прошел мимо жизни, а другой углубился в существо ее. Один умер незаметно, и Ангелы Божии унесли его душу в место упокоения; другой умер, и его торжественно похоронили, положили в гроб, а душа его пустая, уже не могущая смеяться, не имеющая, чем питаться, потому что питалась она только от земли, сошла в то место, где такая же пустота... Не только за то, что он веселился, и не только за то, что он был богат, но за то, что при всем этом он допустил этот ужас нищего у дверей своих, сошел он в место страданий, место, где перед судом Божественной любви человек отходит во тьму.
Мало среди нас богатых и бедных в такой мере, в какой был беден Лазарь и богат владелец дома, у порога которого Лазарь голодал всю жизнь; но мы все богаты и бедны одновременно, и от нас зависит, какими мы встанем перед Божиим лицом. Обеспеченность, спокойствие, тишина, нарушаемые только мелкими бурями, закроют ли наши глаза на то, что у нашей двери Лазарь умирает с голода — умирает физически и умирает от голода по милости? Закроет ли наше благополучие нам глаза на то, что жизнь имеет глубину, и смысл, и цель, и что мы устремлены к встрече с Богом, и что эта встреча будет последним и поистине страшным судом, если в нас не найдется любви — но чистой, подлинной любви?. Не можем ли мы научиться, когда мы постоянно на все жалуемся, от того Лазаря, который и голодал и холодал у двери богача?. Он нашел себя; его внутрь себя загнали голод и холод, одиночество и нужда, и в этой глубине он встал перед Богом. Неужели нам надо так дострадаться до Бога, как Ла-зарь? Неужели нужно, чтобы на нас нашла предельная скорбь, для того чтобы войти в себя и стать перед лицом человеческой большой, значи-тельной судьбы?.
Всмотримся в эти два образа. Мы никуда не уйдем от этого суда, потому что мы слишком много знаем: знаем слишком много о воле Божией, знаем слишком много о любви Божией, перед нами расстилается все Евангелие, как путь или как суд. Кто мы — Лазарь или богач? И если мы чувствуем в себе богача, уже тлеющего со страстями своими, — опомнимся теперь, пока еще живы, пока есть еще какая-то сила в душе, какая-то сила в теле — опомнимся теперь и оживем! Аминь.
Митрополит Антоний (Сурожский)
***
Доброе слово пастыря
вступившим на путь духовного устроения.
Память смертная
Схимонах и затворник Марк говорит между прочим о преподобном Серафиме Саровском следующее: "Умертвив ко всем мирским прелестям желание, преподобный всегда пред очами имел память смертную... Он упросил сделать себе дубовый гроб и поставил его в сенях своей кельи, у этого гроба он часто молился, всегда готовясь к исходу из здешней жизни к Жизни Вечной и сидел в келии своей, как во гробе, подоб-но живому мертвецу".
Так относился, братие, преподобный Серафим к смерти! Он не закрывал перед ней своих очей, но смотрел ей прямо в лицо и зная, что она неизбежна, всегда помыш-лял о ней и всегда готов был встретить ее. Что же заставляло его поступать так? Неужели одно только осознание того, что смерть неизбежна? Нет, не это одно осознание, а главным образом осознание того, что размышление о смерти и спаси-тельно, и полезно. Но как вы думаете, братие, не ошибался ли преподобный в этом своем осознании? Неужели же размышление о смерти спасительно? И неужели есть от него какая-либо польза? Нет, по нашему мнению, преподобный не ошибался, ибо в том, что размышление о смерти спасительно, убеждают нас слова Священного Писа-ния: Поминай последняя твоя и во веки не согрешиши (Сир. 7,39).
Знайте же, что, во-первых, польза от размышления о смерти есть та, что раз-мышление о ней удаляет человека от грехов и вселяет в него ревность к добродетели. Блаженный Исихий Хоривит, живший сначала в небрежении и лености, после одной тяжкой болезни решился исправиться и для утверждения себя в новой жизни положил за правило помышлять о смерти постоянно. Такое помышление не только отвлекло его от грехов, но поставило на высокую степень добродетели. Двенадцать лет он про-вел безвыходно в своей келье молчальником, вкушал только хлеб и воду и день и ночь плакал о своих грехах. Когда наступил для него час смертный, братия вошли к нему и стали умолять хотя бы перед смертью что-нибудь сказать им в назидание.
Убежденный опытом, какую пользу приносит человеку память смертная, Ис-ихий вместо всякого поучения воскликнул: "Простите меня, братие. Кто имеет память смертную, тот никогда не может согрешать". И с этими словами предал дух свой Гос-поду.
И подлинно, братие, стяжавший память смертную не может согре-шать! Поминай последняя твоя и во веки не согрешиши.
Вторая польза от размышления о смерти – та, что этим размышлением чело-век исполняет заповеданное ему словом Божиим, а через это, конечно, угождает Богу. Христос, обращаясь к ученикам, говорит: Бодрствуйте, потому что не знаете, в ко-торый час Господь ваш приидет... будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий (Мф. 24,42,44). И Сирах учит: Помни, что смерть не мед-лит, и завет ада не открыт тебе (Сир. 14,12). А посему: Поминай последняя твоя и во веки не согрешиши.
Третья польза от размышления о смерти – та, что это размышление приучает человека смотреть на его земную жизнь как на жизнь временную и скоропреходящую, приучает смотреть на ее блага как на тленные и суетные и, наконец, приучает смот-реть на тело как на темницу души, из которой душа рано или поздно должна освобо-диться; по претворении же и изменении нашего тела в духовное и бессмертное душа снова соединится с ним для Вечной Жизни в Боге.
Наконец, четвертая польза от размышления о смерти – та, что память смерт-ная приучает человека не бояться смерти. Кто всегда приуготовляется к смерти, тот сможет достойно умереть. Ибо как тот, кто всегда находится в готовности сразиться с неприятелем, уже не страшится, так и мы, если готовы будем, то не убоимся смерти, но приход ее встретим с радостию.
Итак, от размышления о смерти, подлинно, может быть и на самом деле есть польза немалая. Память смертная, как вы сейчас слышали, удаляет человека от грехов и вселяет в него ревность к добродетели, приучает его смотреть на земные блага как на суетные и скоропреходящие и научает, наконец, не бояться смерти. Следствием же сего, конечно, становится то, что и мы должны чаще размышлять о смерти и память смертную в уме своем иметь. И будем иметь.
Как верующие, будем помышлять о том, что для христианина смерть есть не более чем переход из мрака в свет, из темницы на волю, из страны чужой в страну родную. Будем помышлять о том, что после смерти праведники идут в жизнь веч-ную (Мф. 25,46), что праведники воссияют как солнце в Царстве Отца их(Мф. 13,43), что они узрят лице Его... И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в све-тильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их (Откр. 22,4-5), и что, наконец, для них после смерти наступят такие блага и такие радости, о которых мы и помыслить не можем.
Так, братие, будем помнить о смерти, и поверьте, что помышление о ней и нам принесет великую пользу. Оно вселит в нас ревность к добродетели, подаст нам силы благодушно переносить все трудности настоящей жизни, будет умерять нашу скорбь о смерти родных, близких, друзей и, наконец, научит нас не бояться собственной нашей смерти. Аминь.
«Подвижники благочестия ». Наставления Святых Отцов.
О молитве. Преподобный Серафим Саровский.
***
Святитель Феофан Затворник.
Мысли на каждый день года.
Притча о богатом и Лазаре показывает, что те, которые жили не как должно, спохва-тятся, но уже не будут иметь возможности поправить свое положение. Глаза их от-кроются и они ясно будут видеть, в чем истина. Вспомнив, что на земле много слепот-ствующих, подобно им, они желали бы, чтобы кто-нибудь послан был к ним из умер-ших для уверения, что жить и понимать вещи надо не иначе, как по указанию Откро-вения Господня. Но и в этом им откажется, ради того, что Откровение для желающих знать истину само удостоверительно, а для не желающих и не любящих истины не-убедительно будет и самое воскресение кого-либо из умерших. Чувства этого приточ-ного богача наверное испытывают все отходящие отселе. И следовательно, по тамош-нему убеждению, которое будет убеждением и всех нас, единственное для нас руко-водство на пути жизни - Откровение Господне. Но там уже такое убеждение для мно-гих будет запоздалым; здесь оно лучше бы пригодилось, да не у всех оно. Поверим, по крайней мере, свидетельству тамошних, перенося себя в состояние их. Сущие в муках не станут лгать; жалея нас, они хотят, чтобы открылись очи наши, да не придем на место их мучения. Об этом предмете нельзя так говорить, как говорим нередко о те-кущих делах: "авось, как-нибудь пройдет". Нет, уж то не пройдет как-нибудь. Надо быть основательно удостоверенным, что не попадем в место богатого.
