Пресвятая Богородице, спаси нас!
Интернет-издание прихода в честь
Владимирской иконы Божией Матери
ст. Чемолган
Алматинской области
№ 38 (282) 30 ноября 2014 г.
Чтения на Литургии:
Еф., IV, 1-6.
Лк.,XII, 16-21.
Неделя 25-я по Пятидесятнице
Рождественский пост
Притча о безумном богаче
Обращаясь к человеку, который задумал свое богатство хранить, словно оно неотъемлемо от него, Христос говорит: Безумный, в эту ночь твою жизнь потребуют от тебя обратно — и что тогда?. За плечами каждого из нас стоит смерть, и об этом напоминает нам Евангелие на каждом шагу. Но напоминает нам не для того, чтобы испугать смертью, а чтобы придать жизни новую, иначе совершенно недосягаемую глубину. Мы живем поверхностно, мы живем бесконечным количеством вещей, кото-рые слишком мелки даже для нашего человеческого сердца, даже для человеческого ума. Сколько у человека за один день его жизни проходит мыслей пустых, бесцель-ных, бесплодных; сколько чувств чередуется друг за другом в душе, не оставляя ника-кого глубокого следа, просто так, проходят напрасно, как тучи по летнему небу. Это все слишком мелко для человека, то есть для каждого из нас, и Господь нам постоянно напоминает и в Своем Евангелии, и жизнью, что смерть так удивительно близка, и только она может поставить вещи на место.
Мне вспоминается время, когда умирала моя мать; мы оба знали об этой смерти, которая приближаласть, она жила с нами три года, и за эти три года стало ясно: именно потому, что смерть близка, жизнь так драгоценна. Не в том смысле, что надо за нее бороться, чтобы не умереть, а в том смысле, что все ее содержание может стать таким глубоким, каким только смерть может его сделать. Каждое сказанное сло-во может быть последним словом, — неужели оно будет словом пустым, ничтожным или, еще хуже, — раздраженным, горьким, злым, разрушающим словом? Каждый по-ступок может быть последним — неужели каждый поступок не может стать как бы выражением, осуществлением самого глубокого, самого дивного, что есть в отноше-ниях между людьми? Мы это забываем, потому что нам кажется, что впереди еще столько времени, чтобы исправить ошибки, чтобы излечить душевные раны, чтобы утешить человека. А может оказаться поздно, один или другой могут умереть...
Тогда тоже поздно не бывает, тогда можно обратиться к Богу, Который наш примиритель; но для некоторых вещей — да, поздно. Поздно утешить, поздно прилас-кать, поздно обрадовать, поздно дать на земле последнее счастье человеку... В этом смысле смерть — нам напоминание о том, что жизнь, которую мы делаем такой мел-кой, может быть такой глубокой. Смерть нам поставлена перед глазами — Евангели-ем, Христом, жизнью самой — не для того, чтобы нас устрашать, а только чтобы мы жили глубоко, жили в меру всего глубокого, чуткого человеческого сердца, большого, понятливого человеческого ума. Не будем поэтому собирать в сокровищнице сердца, ума, в сокровищнице жизни ничего такого, что слишком мелко и от чего мы мельчаем; а поставим себе вопрос при каждой встрече, во всех наших человеческих обстоя-тельствах, по отношению к каждому человеку и ко всему в жизни: Как бы я поступил, если бы это было его последнее мгновение или последнее мое мгновение? Какое слово я бы сказал, какое действие совершил, кем я был бы по отношению к нему, к ней, к ним? И если только мы это осознаем, — Боже, как глубока и значительна будет жизнь, как каждый человек станет значителен и сколько будет поступков в нашей жиз-ни,достойных нашей человеческой жизни, нашего человеческого величия и величия Бога нашего!
Вы слышали сегодняшнее Евангелие: человек был богат; и в тот год особенно благословил его Бог, и его поля принесли богатую жатву. И он, оглядываясь на свое богатство, подумал: Не хватает у меня места, чтобы все сохранить; сломаю свои жит-ницы, соберу свое достояние в новые, и тогда я могу упокоиться, тогда хватит у меня богатства на весь остаток моей жизни; тогда я могу сказать себе: пей, ешь, веселись... И в нем прозвучал голос Божий: Безумный ты человек! Разве ты не понимаешь, что в эту самую ночь, когда ты ляжешь отдыхать в сознании своей полной обеспеченности, когда ты ляжешь отдохнуть в ожидании нового, тихого, богатого, обеспеченного дня, с тебя потребуется твоя жизнь! Может быть, придет тихий час смерти; а может быть, и грозный час разбоя, — но жизнь твоя тебе не принадлежит; в одно мгновение ты мо-жешь ее лишиться; и тогда — что будет со всем тем, что тебе послал Бог и ты собрал своими трудами? И кому это останется? Казалось бы, ответ простой: жене, детям, родственникам, близким... Но не об этом речь идет; да — это все останется позади, это все останется другим людям, которые над этим не трудились и которые выронят из своих нетрудовых рук все это богатство; а тебе что останется от него? Какой же ответ мы можем на это дать? Христос говорит: Так бывает со всяким, кто для себя богатеет, а не делается Богом богат... Так действительно бывает с каждым из нас; все, что у нас есть: самая жизнь, здоровье, молодость, достойная старость, крепкие средние годы, работа, призвание, ум, чуткость — все это может в одно мгновение уйти от нас; и тогда — что? С чем мы войдем в вечность? В вечность может войти только то, что принесло плод любви. Если человек богат умом, сердцем, материальным достоянием, если все, что у него есть: весь ум, все сердце, всю крепость тела и души, все свое достояние он употребит на то, чтобы одних просветить, других утешить, третьих накормить — каждому всеять в душу хоть зернышко радости, надежды, благодарности, любви, тепла, то, когда он умрет, за ним пойдет в вечность богатая жатва: не та хлебная жатва, которую он собрал в житницы и запер от всех, а та жатва, которая приносит плод в вечности; и богатый плод, какой богатый! Сколько есть рассказов в жизни святых, как и за одно доброе слово, за одно доброе дело че-ловек был помилован...
Вот так и мы живем; жизнь нам удается, как этому богатому человеку; и богатеем ли мы от этого вечным богатством? Сколько нам удалось за жизнь — иногда очень дол-гую — посеять в чужих сердцах радости, света, благодарности, надежды — то есть именно того, что пойдет с нами в вечность? И сколько мы принесли плода от того, что мы, в свою очередь, еще до этого получили от Самого Бога и от людей? Нам ведь тоже люди давали ласку, внимание; нам тоже делали добро: что от этого добра, от ласки, от внимания, от милости, от сострадания осталось в нашей душе? Осталось ли что-нибудь, что может войти в вечность? Являемся ли мы богатым полем, которое приносит тем, кто был к нам добр, хорош, благодарность и ответную любовь и готов-ность все сделать, чтобы им показать, что не напрасно нас любили? И так ли мы чув-ствуем себя по отношению к Богу? Или все дары — и человеческой любви, и Боже-ской — в общем, напрасны? Складываем дары, складываем, складываем их, за-пираем, пользуемся — и другим ничего: ни слова, ни взгляда, ни дела, ни сердечной искры благодарения и ласки...
Подумаем над этим; мы можем всю жизнь так прожить напрасно: богатея, по-лучая от Бога и от людей и все запирая в новые и новые, все большие житницы. А мо-жет быть, мы живем так — или, вернее, можем так зажить, — чтобы все это приносило плод, плод в чужой любви и нашей благодарности? И тогда, когда придет Господь и скажет: Ты разрешаешься теперь от земных уз, ты отпускаешься на свободу, из вре-мени в вечность, из ограниченности в полноту жизни — тогда будет с чем туда войти; тогда мы войдем, и за нами войдут дела, за нами войдут молитвы, и перед нами будет шествовать любовь, которую мы родили на земле. Дай Бог, чтобы это случилось с каждым из нас! Аминь. Митрополит Антоний Су-рожский.
Размышление об огне геенском и добродетели целомудрия и милосердия приносит человеку великую пользу
(Повесть о Захарии Усмаре и о Иоанне очень душеполезна)
Знайте, братие, что размышленье о вечных мучениях грешников, о их удалении от блаженного созерцания лица Божия и о вечном мраке, в котором они будут томиться, а также вместе с сим и две величайшие добродетели – целомудрия и милосердия – приносят человеку существенную пользу. Так, они делают такого христианина сосу-дом благодати Божественной, делают его святым, делают его даже чудотворцем. Во всем этом мы сейчас убедим вас.
Некто Иоанн, житель Царьграда, раздав богатое свое имение нищим, только и знал, что ходил в храм Божий молиться. В одну ночь он пришел ко храму Св. Софии и, найдя церковные двери запертыми, лег отдохнуть на паперти. По прошествии некото-рого времени видит он светлую зарю, предшествующую некоему мужу. Обрадовался Иоанн этому видению и притаился, желая узнать, что будет далее. Дивный тот муж, подойдя к церковным дверям, повергся на порог и долго молился; – запертые двери отворились сами собою. Он вошел во внутренность храма, пал на помост пред иконою Богоматери, и тут, во все время молитвы, от него сиял необыкновенный свет. Затем он подошел к царским вратам, которые тоже отворились для него сами собою. Помолившись в алтаре с воздеянием рук, он вышел из храма, и двери затворились за ним так же, как и отворились, сами собою. Иоанн, желая узнать, кто был этот чудный муж, пошел за ним, и, вошедши в убогую его хижину, повергся к ногам его и со слезами умолял открыть ему: кто он и какие добрые дела его. «Раб Божий! – сказал ему Иоанн. – Открой мне богоугодную жизнь твою, ибо я видел чудные действия твоей молитвы». – Прости меня, старче, Господа ради! – отвечал тот дивный муж, – Ты видел привидение, а не истину; я человек грешный, никакого доброго дела не имею; я – неученый ремесленник, усмарь (т.е. шорник); имя мое Захария». – «Заклинаю тебя Богом, – неотступно взывал к нему Иоанн, – не скрывай своих высоких добродетелей, поведай мне истину». Тогда Захария, встав с своего места и поклонившись Иоанну до земли, держал такую речь: Брат мой! Во всю жизнь свою я ни о чем столько не думаю, как о содеянных мною грехах, и, ежечасно представляя себе огонь геенский, уготованный грешникам, каждую ночь хожу в храм Божий умолять Господа о помиловании меня от оного страшного огня. Эта женщина, которую ты видишь, есть жена моя, и она – непорочная дева: под предлогом неплодства, мы скрываем от людей чистоту нашего тела. Наконец, вот я имею три с половиною сребреника, на эту сумму я покупаю кожи, из которых делаю конскую сбрую. Получая пропитание единственно от сего ремесла, я разделяю вырученные за изделия деньги на две части: одну – большую – отдаю Христу моему чрез руки нищих и убогих, а другую – меньшую – оставляю на собственные надобности». (См. поучение прот. Пискарева, ч. 2, стр. 17 и 18, изд. 1854 г.).
Думаем, братие, вы теперь согласитесь с нами в том, что размышление об огне ге-енском и добродетели целомудрия и милосердия подлинно делают человека сосудом благодати Божественной, святым и чудотворцем. Да, не удивительно ли, что перед простолюдином-бедняком двери церковные отворяются и затворяются сами собою, ему предшествует светлая заря и от него самого сияет необыкновенный свет? Конеч-но, удивительно, но, однако, все это было и на самом деле. А за что? За то, что Заха-рия постоянно помышлял об огне геенском, был целомудр и милостив. Все это, бра-тие, для спасения душ ваших и приложите к вниманию вашему: и о муках вечных ча-ще помышляйте, а также и добродетелям целомудрия и милосердия прилежите. По-мышление о муках вечных заставит вас удаляться от всякого нечестия и пороков, це-ломудрие сделает то, что вы, как чистые сердцем, Бога узрите, а милость ваша похва-лится Богом и в сей жизни и на суде (Псал. 40, 2; Псал. 111, 3; Иак. 2, 13). Аминь.
***
Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года.
Сказав притчу о разбогатевшем, который собирался только есть, пить и весе-литься, и за то поражен был смертью, не дожив до предположенных утех, Господь заключил: "Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет". "Так", то есть, таковы бывают, или такая участь постигает и тех и других. Богатеющие с богозабвением только и думают о плотских утехах. Желающие избежать этой горькой участи пусть "собирают" не "себе, а богатеют только в Бога". А так как богатство от Бога, то, когда оно течет, и посвящай его Богу, и выйдет святое богатство. Все избытки разделяй с нуждающимся: это будет то же, что данное Богом возвращать Богу. Кто бедному дает, Богу дает. Истощая как будто богатство, таковой истинно богатеет, богатясь добрыми делами, - богатеет ради Бога, в видах угождения Ему, богатеет Богом, привлекая Его благоволение, богатеет от Бога, Который верного вмале поставляет над многими; богатеет в Бога, а не себе, ибо не считает себя хозяином, а только приставником и расходчиком, вся забота которого состоят в том, чтобы удовлетворить всех приходящих к нему с нуждою, а что-либо особенно истратить на себя боится, считая это неправым употреблением вверенного ему достояния.
