Пресвятая Богородице, спаси нас!

Интернет-издание прихода в честь
Владимирской иконы Божией Матери

ст. Чемолган Алматинской области

№ 75 (319) 19 июля 2015 г.

Чтения на Литургии: Лит. - 1 Кор., IX, 2-12.
                               Мф., XVIII, 23-35.
                               Прп.: Гал., V, 22 - VI, 2.
                                        Лк., VI, 17-23.

Неделя 11-я по Пятидесятнице,
Преподобного Антония Римлянина,
Новгородского чудотворца.

Толкование на Евангелие
Притча о немилосердном должнике

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Сегодняшняя притча такая ясная, такая простая, но я хотел бы обра-тить ваше внимание на одну или две вещи в ней. Из притчи ясно, что если мы не прощаем друг другу то малое, чем мы согрешаем друг перед другом, Бог не может простить нам то великое, чем мы должны Ему. И это верно; но я хочу задуматься о чем-то другом.

Мы должны друг перед другом столь малым: мы раним друг во друге самолюбие или гордость; мы разрушаем надежды друг друга, мы убиваем друг во друге радость: и также, очень часто, тем, как мы обращаемся друг с другом, мы омрачаем, порочим образ Божий в себе и в других людях. И вот когда речь идет о человеческих взаимоотношени-ях, о боли, которую мы друг другу причиняем, наш долг может быть прощен, потому что жертва нашего греха, даже если она нас вызвала на грех, или если эта жертва непорочная, получает в тот момент власть простить, подлинно божественную власть упразднить зло, которое мы совершили, и словами Христа «Прости им, Отче, они не знают, что творят» отпустить обидчика, перечеркнуть зло, выпустить на свободу того, кто связал себя узами ненависти, презрения или множеством других вещей.

Но есть в этой притче и другая сторона; в чем дело, почему Христос говорит, что мы должны друг другу сто монет, а Богу — десять тысяч монет: так много, так много? Значит ли это, что когда мы грешим про-тив Него, грех как бы умножается тем, что Бог велик, и оскорбить Его — всегда намного преступнее, чем оскорбить ближнего? Я думаю, та-кое представление о Боге было бы чудовищным; я думаю, это значит, что когда мы поступаем дурно, не слушая призыва Божия, не следуя Его слову и Его примеру, это помрачает Его образ в нас, разрушает ту красоту, которую Он в нас насадил, которую Он начертал в нас, кото-рой Он нас запечатлел, как собственной печатью. И вот это непоправимо, если только Сам Бог не исправит, если только Сам Бог не обновит то, что одряхлело, не вернет утраченную нами красоту.

В этом смысле мы должны быть очень бережны в наших отношениях с Богом. Проступки друг против друга исправить легко, потому что они малы, они поверхностны; одного слова прощения достаточно. Но то, что мы совершаем над своей душой, над самими собой, когда посту-паем против Божией заповеди, Божиего зова, против надежды, которую Бог на нас возлагает, мы не можем исправить, просто сказав: Я поступил плохо, прости! Вся жизнь Христа, все Его страдание и смерть на кресте — вот цена, которой восстанавливается то, что мы разрушили и искривили, вместо того чтобы сделать прямым и прекрасным.

Задумаемся над этим, потому что сказать Богу «Прости» означает гораздо больше, чем сказать «Не вмени нам того зла, которое мы сделали, той неправды, которую мы совершили». Это значит: Обнови то, что не может быть возрождено человеческими силами. Так что действи-тельно существует несоразмерность, о которой Христос говорит в притче, между тем, когда мы поступаем неправо на путях Божиих и ко-гда мы поступаем неправо в наших взаимоотношениях друг с другом. Поэтому давайте начнем с этих отношений друг ко другу, станем относиться к каждому человеку, как мы относились бы к святой иконе, поврежденной временем, небрежностью, злобой. Будем относиться друг к другу с благоговением, с лаской: тогда, при нашем обращении к Богу, и Он так же поступит с нами.

Да благословит нас Бог вырасти в полноту той красоты, которую Он насадил в нас и к которой Он нас призывает, и да будет благословение Господа Иисуса Христа, и любовь Божия, и причастие Святого Духа с нами во веки! Аминь.
Митрополит Антоний Сурожский

***

О милосердии

«Не всякий, делающий что-либо благое, делает это благоугодным Богу. Когда, кто делает милостыню не по какому-нибудь побуждению человеческому, но ради самого добра, из одного сострадания, тогда это благоугодно Богу. Совершенная же Воля Божия та, когда кто творит милостыню не со скупостью, не с леностью, не с понуждением, но всею силою и всем произволением, подавая так, как будто бы принимает сам, и так благодетельствует, как будто сам принимает благодеяния: тогда исполняется совершенная Воля Божия. Но должно знать и само благо милостыни, саму её благодать – она столь велика, что может прощать и грехи: «грехи твои милостынями искупи» (Дан.4,24). И Сам Господь сказал: «Будьте милосердны, как и Отец ваш Небесный милосерд» (Лк.6, 36). Не сказал: поститесь, как Отец ваш Небесный постится. Не сказал: будьте нестяжательны, как Отец ваш Небесный нестяжателен. Но что говорит? – « Будите милосердии, якоже и Отец ваш небесный милосерд есть», потому что эта добродетель особенно подражает Богу и уподобляет Ему человека. И так всегда должно взирать на эту цель и разумно делать добро: и в цели милостыни есть различие. Иной подаёт милостыню для того, чтобы благословилось поле его, и Бог благословляет его поле, и он достигает своей цели. Другой подаёт милостыню, чтобы спасся его корабль, и Бог спасает его корабль. Иной подаёт её за детей своих, и Бог спасает и хранит детей его. Другой подаёт её для того, чтобы прославиться, и Бог прославляет его. Ибо Бог не отвергает никого, но каждому подаёт то, чего он желает, если только это не вредит душе его. Но все они получили награду свою, и Бог ничего не должен им, потому что они ничего не искали себе у Него, и цель, которая была у них, не имела отношения к их душевной пользе.
Иной подаёт милостыню для того, чтобы избавиться от будущего му-чения - подаёт её для души своей, ради Бога. Однако, и он не таков, как хочет Бог, ибо он ещё находится в состоянии раба, а раб не доброволь-но исполняет волю господина своего, но боясь быть наказанным. Также и этот подаёт милостыню для того, чтобы избавиться от мучений, и Бог избавляет его от них. Другой подаёт милостыню для того, чтобы полу-чить награду. Он выше первого, но и этот не таков, как хочет Бог, ибо он ещё не находится в состоянии сына, но как наёмник исполняет волю господина своего, чтобы получить от него плату и прибыль.

Ибо тремя образами, как говорит Василий Великий, можем мы делать добро: или делаем доброе, боясь мучений, и тогда мы находимся в состоянии раба; или для того, чтобы получить награду, и тогда мы находимся в состоянии наёмника, или делаем доброе ради самого добра, и тогда находимся на степени сына: ибо сын исполняет волю отца не из страха и не потому, что хочет получить от него награду, но желая угодить ему, почтить и успокоить его. Так и мы должны подавать милостыню ради самого добра, сострадая друг другу, как своим членам, и так угождать другим, как бы мы сами принимали от них услуги. Подавать так, как будто бы мы сами получаем. И вот эта и есть разумная милостыня. Никто не может сказать: «Я нищий, мне не из чего подавать милостыню». Ибо если ты не можешь дать столько, сколько богачи, влагавшие дары свои в сокровищницу, то дай две лепты, подобно убогой вдовице, и Бог примет это от тебя лучше, чем дары богачей. Если и того не имеешь, но имеешь силу, то можешь служением оказать милость немощному брату. Не можешь и того? Тогда можешь словом своим утешить брата. Окажи ему милосердие словом, и услышь сказанное: «Слово благо паче даяния». Если же и словом не можешь помочь, то можешь, когда огорчится на тебя брат, оказать ему милость тем, чтобы потерпеть его во время смущения. Когда видишь его искушаемым от общего врага, тогда вместо того, чтобы сказать слово и тем ещё более смутить его, ты можешь промолчать: этим окажешь ему милость, избавляя душу его от врага. Можешь также, когда согрешит пред тобою брат, помиловать его и простить ему грех его, чтобы и ты получил прощение у Бога. И, таким образом, не имея чем оказать милосердие к телу, милуешь душу его. А какая милость больше помилования души? И, как душа драгоценнее тела, так и милость, оказанная душе, больше милости, оказанной телу. И потому никто не может сказать, что не может оказать милости, ибо каждый по силе своей и по душевному устроению может милосердствовать. Пусть только каждый постарается то доброе, которое он делает, делать разумно, как тот искусный художник, прочно созидающий дом свой на камне».

Преподобный авва Дорофей