Пресвятая Богородице, спаси нас!
Интернет-издание прихода в честь
Владимирской иконы Божией Матери
ст. Чемолган Алматинской области
№ 40 (596) 18 октября 2020 г.
Чтения на Литургии: 2 Кор. 11:31–12:9.
Лк. 6:31–36.
Неделя 19-я по Пятидесятнице.
Святителей Петра, Феогно́ста, Алекси́я, Киприа́на, Фо́тия, Ио́ны, Геро́нтия, Иоаса́фа, Макария, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на, Ти́хона, Петра, Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия, Московских
и всея России чудотворцев.
МЫСЛИ СВТ. ФЕОФАНА ЗАТВОРНИКА
Коренная, источная заповедь – люби. Малое слово, а выражает всеобъятное дело. Легко сказать – люби, но не легко достигнуть в должную меру любви. Не совсем ясно и то, как этого достигнуть; потому-то Спаситель обставляет эту заповедь другими пояснительными правилами: «люби... как самого себя»; и «как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Тут указывается мера любви, можно сказать, безмерная; ибо есть ли мера любви к самому себе и есть ли добро, которого не пожелал бы себе кто от других? Между тем, однако, это предписание не неисполнимо. Все дело стоит за тем, чтобы войти в совершенное сочувствие с другими так, чтобы их чувства вполне переносить на себя, чувствовать так, как они чувствуют. Когда это будет, нечего и указывать, что в каком случае надо сделать для других: само сердце укажет. Ты только позаботься поддерживать сочувствие, а то тотчас подойдет эгоизм и возвратит тебя к себе и заключит в себя. Тогда и пальцем не пошевелишь для другого и смотреть на него не станешь, хоть умри он. Когда сказал Господь: «люби ближнего... как самого себя», то хотел, чтобы вместо нас стал в нас, т. е. в сердце нашем, ближний. Если же там по-старому будет стоять наше «я», то не жди добра.
***
О христианской любви
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
В сегодняшнем евангельском чтении Христос говорит о христианской любви не общими словами, а конкретно и очень просто и доступно. Любовь делается христианской, Божественной, когда человек, любя, забывает себя. Забыть себя до конца дано святым, но любить, не ища награды, не прося, не требуя, не вымогая любви за любовь, не вымогая благодарности за ее проявление – начало христианской любви. Она расцветает в любовь Христову, когда свободный дар любви достигает не только до любимых (это умеют делать все), но до нелюбимых, до тех, которые нас ненавидят, которые нас считают врагами, которые для нас считаются чужими. Если мы не умеем нашей любви распространить на тех, которые нам враги, это значит, что мы еще помним только себя и что все наши действия, все наши чувства исходят от непреображенного еще человеческого сознания, которое находится вне тайны Христа. Мы призваны любить щедрым сердцем, а щедрость, даже природная, заключается в том, что человек жаждет давать, ликует, когда он может отдать не только ему ненужное, но самое ему драгоценное, в конечном итоге – свое сердце, свою мысль, свою жизнь. Мы не умеем любить, но вся жизнь – школа любви, или наоборот, страшное время темного, холодного отчуждения.
И вот Христос нам открывает путь, как научиться любви: каждый раз, как на пути любви я себе самому вспомнюсь, каждый раз, как я встану преградой между своим живым, истинным движением сердца и действием, я должен обернуться к себе и сказать: «Отойди от Меня, сатана» (Мк.8:33): ты помышляешь о земном, а не о небесном... Каждый раз, как, проявляя любовь, я буду требовать ответной любви, благодарности за благодеяния, я должен обратиться к Богу и сказать: Прости, Господи, я осквернил тайну Божественной любви... Каждый раз, когда в ответ на чужую ненависть, на клевету, на отвержение, на отчуждение я замкнусь и скажу: Этот человек мне чужой, он мне враг, – я должен знать, что для меня – не только во мне, но для меня самого – закрылась тайна любви, я вне Бога, я вне тайны человеческого братства, я не ученик Христов.
Вот путь; Христос не напрасно говорит, что путь в Царство Небесное – узкий, что врата узкие: очень узок этот путь, очень требовательна заповедь Христова, беспощадно требовательна, потому что она относится к области любви, а не закона. Закон определяет нам правила жизни, но он всегда где-то кончается, и за этим пределом мы от него свободны. Любовь же предела не знает; она требует нас до конца, всецело. Мы не можем только какой-то частью души согреться; если мы это допустим, мы потухнем, охладеем. Мы должны запылать всем нашим сердцем, и волей, и телом, и превратиться в купину неопалимую, в тот куст, который видел Моисей в пустыне, – который горел всем своим существом и не сгорал. Человеческая любовь, когда она не освящена Божественной тайной, поедает вещество, которым питается. Божественная любовь горит, превращает все в живое пламя, но не питается тем, что горит; в этой Божественной любви сгорает все, что не может жить вечно; остается чистое и светлое пламенение, которое превращает человека в Бога, как Ветхий Завет говорит, как Христос повторяет. Будем учиться ценой ожога любви, ценой отвержения от себя, ценой жертвы – будем учиться этой любви. И только тогда сможем мы сказать, что мы стали учениками Христа. Аминь.
Митрополит Антоний Сурожский
***
Святые Петр, Алексий и Иона, святители Московские.
Ныне память трех великих святителей церкви русской: Петра, Алексия и Ионы, митрополитов московских, с именами коих невольно воспоминается и имя великого святителя Филиппа. Остановим внимание на их жизни, чтобы поучиться у них, как ныне воспитывать своих детей.
"Св. Петр" был родом из Волыни. По достижении семилетняго возраста, он был отдан в научение книжное; но как ни старался сначала молодой ученик, ученье шло не успешно. Это чрезвычайно печалило его и родителей. Однажды, как бы во сне, Петр видит мужа, одетаго в святительские одежды, который, ставши близ него, сказал: «чадо, открой уста свои!» Недоумевающий отрок исполнил приказание. В это время явившийся прикоснулся языка его и, благословив, как бы влил некоторую сладость в уста. С тех пор он стал преуспевать в ученьи паче всех сверстников своих. На «двадцатом году» жизни св. Петр удалился в один из монастырей, недалеко от места рождения, принял здесь иноческий сан и затем, со всею горячностью юного сердца, предался подвигам нового звания; с этою целью он зимой и летом носил в монастырь на плечах воду, мыл братскую одежду и т. п.; по церковному звону первым являлся в храм и, благоговейно простояв всю службу, выходил из храма последним. Усовершенствуясь в таких подвигах, св. Петр, прошедши все степени пастырского служения, достиг, наконец, и сана митрополита московскаго.
«Св. Алексий» также с юных лет посвятил себя на служение Господу. Елевферий (таково было первоначальное имя св. Алексия) был сын московского боярина Феодора и супруги его Марии. Родители старались дать ему самое лучшее воспитание, чтобы приготовить его к высшим должностям гражданской службы; но Господь устроил иначе, нежели как мечтали родители. Однажды отрок Елевферий занимался так любимою детским возрастом забавою – ловлею птиц сетью. Утомленный долгим ожиданием добычи, отрок заснул. Вдруг он слышит, что кто-то говорит: «Алексей, для чего по напрасну трудишься? Я сотворю тебя ловцем человеков». Елевферий проснулся и никого не видел вокруг себя. Возлюбив Господа Иисуса от детства, он скоро понял, Чей это голос призывал его. «Двадцати лет» от рождения, он оставил дом свой и родителей, все приманки семейной и общественной жизни, удалился в Богоявленский монастырь и был пострижен, с именем Алексия, в ангельский сан преподобным Стефаном, братом преподобного Сергия.
«Третий святитель московский, св. Иона», также с юных лет был избран Богом и приготовлен на великое служение церкви и отечеству. Св. Иона родился в г. Солигаличе от благочестивых родителей. «Двенадцати» лет он принял иноческий образ в одном из монастырей своей родины, а потом переселился в обитель Симоновскую близ Москвы. Однажды в эту обитель прибыл митрополит Фотий. Совершив молитвословие в храме и преподав благословение настоятелю и братии, святитель захотел видеть и благословить иноков, трудившихся в разных монастырских службах. В пекарне увидел он юного инока, который, утомившись работою, спал, но правая рука его, на которой покоилась голова, была сложена как бы для благословения. Владыка запретил будить спавшаго инока и, благословив его, сказал предстоящим: «монах сей будет великий святитель в странах сих российских и многих на путь спасения наставит». Этот монах был св. Иона, и предсказание владыки буквально на нем исполнилось.
«А св. Филипп», митрополит московский, разве «не с юных лет» возлюбил Христа и во имя этой любви оставил своих знатных и богатых родителей (они были известные бояре Колычевы) и решился удалиться в пустыню. Улучив удобную минуту, Феодор (так в мире звали Фииппа) заменил богатое боярское платье простым крестьянским кафтаном, надел лапти и, не узнанный ни кем, вышел из родительского дома. В последний раз поклонился юный Феодор св. иконам и мощам святителей в Кремле и направил путь свой к северу. Четыре месяца шел он, пробираясь болотами и дремучими лесами, пока крайнее изнеможение не принудило его остановиться для отдыха на берегу Онежского озера. Здесь, в деревне Хижа, он был радушно принят добрым селянином Субботою, у которого сын знаменитых родителей, воспитанный в неге и покое, взял на себя обязанность пасти овец. Скоро он должен был оставить гостеприимного хозяина и ушел в Соловецкий монастырь. Здешний игумен принял его с ласкою, но прежде чем постричь его в монахи, он заставил Феодора нести суровое послушание. Феодор рубил дрова, копал землю, таскал камни... и нередко случалось, испытывал унижение и побои от неразумных людей; но, подражая Владыке Христу, все переносил со смирением. Наконец игумен, видя твердое желание Феодора отречься от мира, постриг его в иноки с именем Филиппа.
Ныне прославляемые святители преподают нам следующие два урока:
Первый урок тот, что всякий юный должен получать свое главное воспитание в церкви и под руководством ея. Но то ли мы видим на самом деле? При нынешнем воспитании юношества все внимание обращают лишь на то, что относится к настоящей земной жизни, а о благочестии христианском, о добродетелях христианских, кажется, и помину нет. «Многие учат детей своих светским приличиям, – писал в свое время св.Тихон Задонский; – иные учат говорить на иностранных языках, а иные стараются обучать детей торговле и другим ремеслам. А жить по-христиански редко кто учит детей. Но, ведь, без этого все науки – ничто, всякая мудрость – безумие. Что пользы христианину говорить по-иностранному, а жить безбожно. Что пользы быть искусным торговцем или художником, а не иметь страха Божия. Также умники бывают злее простяков. Юное сердце, склоненное ко злу, и стремится на всякое зло, если не будет удержано страхом наказания. Поэтому первою твоей заботою, христианин, пусть будет то, чтобы научить детей своих по-христиански жить, что возможно только тогда, когда мы приблизим детей к мудрому руководству нашей матери – св. церкви и верных ее служителей – пастырей. Все твои науки без этого – ничто. Бог не взыщет с тебя, учил ли ты детей своих каким наукам, но непременно взыщет, учил ли их по-христиански жить... Не тот истинный отец, кто родил, но тот, кто хорошо воспитывал и научил. Отцы, родившие нас, родили для временной жизни, а отцы, хорошо воспитавшие нас и научившие благочестию, рождают нас к жизни вечной. «Блажен иже сотворит» добре и «научит добре».
Второй урок, преподаваемый нам жизнию святителей, ныне ублажаемых, тот, что юность самое дорогое время для религиозно-нравственного воспитания христианина, чем весьма должны дорожить родители и воспитатели.
Счастливая пора в жизни – юность, это – золотое время, это – райские дни. Это время – время развития всех сил, как душевных и телесных, время приобретения всевозможных познаний, время образования навыков и привычек, хороших или дурных. Поэтому, если, когда, то особенно в пору юности родителям нужно быть осторожными в воспитании детей, так как что привьется в юности, то останется на всю жизнь. Юноша – это молодое, гибкое деревцо; если не привязать, то деревцо к колышку, то оно от ветров покривится; если не останавливать буйныя страсти юноши вовремя, непременно пропадет юноша тот. «Видим, – говорит св. Тихон Задонский, – что малое деревцо на всякую сторону удобно преклоняется, и куда его наклонишь, туда и растет. Вот также и юное отроча: чему научится в детстве, к тому и привыкнет, с тем и останется на всю жизнь. Научится доброму: добрым и будет навсегда; научится злому: злым и останется; так что из малаго отрока может выйти и ангел, может выйти и диавол». Поэтому мы видим, что многие подвижники сделались великими не под старость только, а задатки и расположение к добродетельной жизни были у них в юношеских летах. На примере великих святителей московских – Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, память которых празднуется ныне, мы видели, что все они с юношеских лет возымели желание и влечение к ангелоподобной жизни.
Молитвами великих угодников Божиих, ныне ублажаемых, да предохранит нас Господь от гибельных ошибок в воспитании наших детей, за души которых, мы, родители и воспитатели, должны отдать строгий отчет в день суда Божия.
Протоиерей Григорий Дьяченко
