Пресвятая Богородице, спаси нас!
Интернет-издание прихода в честь
Владимирской иконы Божией Матери
ст. Чемолган Алматинской области
№ 5 (561) 26 января 2020 г.
Чтения на Литургии: 1 Тим. 1:15–17.
Лк. 18:35–43.
Неделя 32-я по Пятидесятнице, по Богоявлении.
МЫСЛИ СВТ. ФЕОФАНА ЗАТВОРНИКА
(Недели по Богоявлении:Ефес. 4, 7-13; Мф. 4, 12-17). Вчера Апостол вооружил христианина, вступившего на путь спасения, духовным всеоружием, а ныне указывает руководителей в этом бранном шествии и последнюю светлую цель всего, на воодушевление в притрудностях. Руководители - пастыри и учители, которых дал Господь Церкви, и устами которых Сам изрекает благопотребное всякому руководственное указание, коль скоро кто обращается к ним с верою и молитвенным к Господу обращением. Истину эту знают самоотверженно идущие путем Господним, и без жаления себя ведущие борьбу с врагами спасения. Они в пастырях своих всегда встречают помощь и вразумление, когда со стороны смотря и ожидать бы ее нельзя было. Ибо не к человекам приходят, а ко Господу, всегда готовому руководить и вразумлять через человеков сих всякого искренно и с верою ищущего у Него себе помощи. Светлая цель последняя есть "в меру полного возраста Христова", - возраст "в мужа совершенного". Что есть муж совершенный в обычном порядке, всем ведомо; и нельзя найти человека, которому не было бы желательно достигнуть такого совершенства; но что есть муж совершенный в Господе, никому неведомо, кроме вступивших в этот возраст. Это, однако не должно ни у кого охлаждать ревности к достижению и себе такого возраста, а напротив более еще возгревать ее; потому что неведомость зависит от высоты того совершенства духовного, которое именуется мужским возрастом в жизни по Богу. Апостол определил его восприятием полноты совершенств, явленных в Господе Спасителе. Всякий видит, что есть из-за чего к званию нашему приложить "все старание".
***
Неделя по Богоявлении
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Первые слова проповеди Христовой мы слышали сегодня в Евангелии: Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие... Обыкновенно мы думаем о покаянии как о скорбном состоянии, когда мы вспоминаем то зло, которое сотворили, тот грех, которым жили, все наши собственные неправды, и с сокрушенным сердцем, с болью в душе обращаемся к Богу о прощении, об исцелении. Но не в этом покаяние, или не только в этом. Покаяние заключается раньше всего в том, чтобы лицом обернуться к Богу; это переворот в жизни, это момент, когда, прожив, может быть, долгое время в отдалении от Бога, глядя во все стороны только чтобы Его не увидеть, только чтобы не встретиться глазами с Его взором, мы вдруг понимаем, что только в Нем мы можем получить ту полноту, которую ищем. И это не значит, что все остальное отойдет, что остального не будет; Господь, Который нам сказал: Ищите прежде всего Царствия Божия, прибавляет: и всё остальное приложится вам.
Но покаяние начинается тогда, когда, блуждав во все стороны, мы вдруг решаем встать лицом к лицу с Богом, заглянуть в Его очи и жить перед Ним, потому что приблизилось Царство Божие, потому что Господь среди нас, потому что мы все опытно знаем, что только в любви, которая горит в наших сердцах, в любви, которой горят сердца вокруг нас, может быть жизнь и полнота и радость.
И вот к какому покаянию нас зовет Господь: Поймите, что Царство Божие, Царство любви вот тут, что не надо ждать, когда оно придет, что оно здесь, если только мы захотим ему приобщиться. Но для этого надо идти к Богу, надо жить перед Его очами, надо глядеть Ему в лицо. И тогда от Него мы можем научиться той любви, от которой вырастает Царство Божие на земле. Вот Его первые слова: покайтесь, обернитесь к Богу, взгляните на Него: Он пламенеющая, ласковая, спасающая любовь, Он – радость, переливающаяся через край; только в этом Царство Божие, только в этом жизнь земная, достойная человека, способная его заполнить ликованием и смыслом!
Начнем же сегодня, услышав слово Божие, с того, к чему Он зовет: обернемся к Нему лицом, узнаем, что такое это торжество и радость любви, и дадим всю любовь нашего сердца каждому, и откроем наше сердце каждому, чтобы и он мог нас полюбить в ответ на предложенную любовь.Аминь.
Слепой Вартимей
Слепой человек, который сидел у врат Иерихонских, знал, что он слеп. Мы тоже слепы – и мы не знаем этого. Он знал, что слеп, потому что все вокруг него могли свидетельствовать, что они видят, а он не видит, могли ему описать, что они видят, и он мог понять, чего он лишен.
Мы слепы, и если сравнивать нас со святыми – такими же, как мы, людьми, но которые просветлели душой, прозрели сердцем, умом, – то ясно делается, как многого мы не видим. Но первая наша беда в том, что так редки среди нас люди со зрением, а еще страшнее то, что мы верим, будто состояние большинства – нормальное состояние, а если кто – редкий! – видит, слышит, чует, понимает, переживает необычайное, то он – вне нормы, он не обязательно является меркой для нас и судом над нашей слепотой, нечуткостью, мертвостью. В те времена в тех местах, где были явлены святые, с ними поступали, в общем, так же, как люди поступили со Христом: слушали недоверчиво, воспринимали слова насмешливо, к советам их не прислушивались, пути их не следовали. Порой дивились тому, что им дано, но считали это настолько необычайным, настолько неестественным, что к этому и стремиться нет смысла. Так и теперь мы слепы, мы не видим, не чуем. И надо себе поставить вопрос: чего же мы не видим, к чему мы слепы? Тогда, может быть, нам и придет на мысль прислушаться и попробовать понять.
Слепы мы к тому, что Бог посреди нас; в храме, вне храма – везде присутствует Господь; а мы живем, словно Его нет. Он рядом с нами, мы Им дышим, движемся, есмы – и не отдаем себе в этом отчета, приписываем себе жизнь, силу, ум, переживания, дарования, успех; однако проходим мимо Того, Кто есть источник всего. Мы слепы в этом отношении: среди нас Господь – а мы можем думать пустые думы, переживать бессмысленные переживания, вести между собой тленные и растлевающие беседы. А Он стоит безмолвно, как нищий стоит у двери: не взглянет ли кто на Него, не обратит ли кто внимание, не учует ли кто Его присутствия, не переменит ли Его присутствие чего-либо в сердцах, в мыслях, в словах людей?..
И мы не видим; и нас так много, невидящих, что нам это и не странно: все слепы – значит, это норма! Как это страшно! А когда мы посмотрим вокруг себя, то мы такие же слепые. Каждый человек – образ Божий, икона, подобие; а мы ничего подобного не видим в нем. Пусть, конечно, эта икона изуродована – но разве мы к иконе, изуродованной человеческой грубостью, так относимся, как относимся к человеку? Если мы найдем икону растоптанную, оскверненную – с каким благоговением, с какой болью сердечной мы ее поднимем, прижмем к сердцу, унесем к себе, вычистим, поставим, как мученицу, на святое место и будем рассматривать то, что ее изуродовало, как раны, и благоговеть перед этим, потому что в этом мы увидим образ того, что случилось с Богом, когда Он стал Человеком: как Его люди били, как топтали, как оплевывали, как смеялись над Ним – это мы можем увидеть в иконе, написанной красками и пострадавшей.
А когда перед нами нерукотворный образ – человек, мы видим в нем – не знаю что, только не образ Божий, и относимся к нему, конечно, не так, как отнеслись бы к иконе, о которой я сейчас сказал... Разве нам разрывает сердце уродство человека – что он зол, что он завистлив и т. д.? Нет! Нам не больно от этого, нам противно! И другому так же противно смотреть на нас, потому что мы такие же, как те, кого мы осуждаем... И вот слепой в потемках бьет слепого, и никто из них не признает, что сам слеп и что это – ужас...
И еще: все в руке Господней; пути Божии неисповедимы: они бывают страшны; они бывают так светозарны, что слепит очи; они бывают так скромны, неприметны, что нужно все наше внимание, чтобы уловить действие Божие. И вся наша жизнь, жизнь каждого отдельного человека, каждого из нас – в руке Господней. И все, без исключения, что в ней происходит, имеет смысл, если бы мы только прозрели и поставили вопрос: Куда ведет Господь? Что это значит? – а не кричали: Мне неудобно! Мне больно! Меня это раздражает! Не хочу этого! Отойди прочь, Господи, с Твоими блаженствами, которые говорят о голоде, и о плаче, и о гонении, и об одиночестве... Не хочу того!..
И мы слепы: слепы в своей жизни, слепы в сложной, богатой жизни других, кто с нами связан; слепы в понимании путей Божиих в истории, слепы по отношению к отдельным лицам и к целым группам людей – верующим, неверующим, своим, чужим; к своим так же слепы, как к чужим... Разве это не ясно, если только подумать?
А мы сидим в пыли у врат Иерихонских и воображаем, что зрячи. Проходит Христос, и мы голоса не возвысим, не крикнем о помощи; нет нужды, чтобы нам говорили: “Молчи, не тревожь Учителя”... Что мне от Него нужно? Я все знаю... Что Он может мне дать? Я зрячий, я живой... Неправда! – и слеп, и мертв! И только от Него может быть прозрение, и только от Него может быть жизнь. Но вот, мы не видим этого и не просим – а Он проходит; больше того: останавливается, стучит в дверь ума, сердца, жизни всеми событиями, всеми людьми, всеми переживаниями, всем без исключения, чем полна моя личная жизнь, и жизнь каждого вокруг, и всех, и всего мира и вселенной. А мы не слышим даже стука, даже гласа Господня, и не отворяем...
Перечтем этот рассказ. Христос спрашивает: Что тебе от Меня нужно?.. Мы бы ответили: Да ничего мне не нужно, Господи; все у меня есть... Или, наоборот, чего только мне ни нужно – богатства, славы, дружбы, тысячи вещей, только не Его и не Его Царства. И поэтому и не слышим мы или слышим так редко: “Прозри! Ты же веруешь, ты поверил! Ты – на грани зрячести, так прозри же, это в твоих руках!” Не слышим мы этого слова не потому, что у нас какая-то теоретическая вера бессильна, а потому что ничего нам не нужно, мы “зрячи”. Как это страшно!
Подумаем все над этим пристально, пока еще можно прозреть и увидеть, как богата славой жизнь, как близок Господь, как сияет Он славой вечности, как бесконечно Он смиренен, кроток, близок к нам, как лежит это сияние Господне на каждом лице, как на иконе, бьет ключом жизни в каждом событии, в каждом человеке, зовет нас: Разомкнись! Открой глаза, открой сердце, разомкнись! Пусть воля твоя будет гибкой, свободной! Пусть тело твое будет, как земля богатая перед посевом Господним, и тогда жизнь будет!.. Рождается жизнь в человеке и вокруг него ширится, как свет, как тепло, как радость, как вечность. Все нам дано, и как мало мы это берем... Дай нам Господь мужество быть правдивыми, и дай нам Господь радость – радость прозреть! Аминь.
Митрополит Антоний Сурожский
